ОФИЦЕРЫ-СТАРООБРЯДЦЫ ЕКАБПИЛСА

В ЛАТВИЙСКОЙ АРМИИ 20-30г. XX века.

 

          В 1935 году в Латвии жило более 200 000 русских, и почти половина из них были староверами. Староверы играли значимую роль в истории страны и в частности — ее армии. Этому неизвестному прежде факту посвятил свое исследование доктор истории Эрик Екабсонс.

     Его публикации в интернете (Eriks.Jekabsons@lu.lv) дали документальную основу имеющимся у « Беловодия» сведениям о жизненном пути наших земляков – староверов Екабпилса. В книге З.Зимовой «Старообрядцы Екабпилса…» (изд. 2016 г.) есть только краткое упоминание об этих офицерах. Теперь, после дополннительного изучения частных архивов появилась возможность расширить наши знания об этих старообрядцах.

        Все наши дополнения будут выделены курсивом. Их автор – З.Н. Зимова. Вашему вниманию предлагаем также редкие фотографии из семейных альбомов и архива общества БЕЛОВОДИЕ, сопровождаемые краткими неформальными пояснениями, сохранённым их родными и близкими.

 

Доктор Истории Эрик Екабсонс

         …Старообрядцы пришли на территорию Латвии (в первую очередь в Латгале и Илукстский уезд) из России во второй половине 17-го — начале 18-го веков, спасаясь от преследований на родине.

 Старообрядцы составляли 5,5 % населения  страны.

          В 1935 году в Латвии насчитывалось 206 499 русских, и 99 810 человек из них были староверами. К этой общине принадлежали (очевидно, перешедшие в эту веру супруги и т.д.) и 2786 латышей, 4037 белорусов, 149 поляков, 69 литовцев, 12 немцев, по два еврея и эстонца, а также 328 представителей других национальностей. В сумме старообрядцами были 107 195 человек, или 5,5% от общего числа жителей. Большая часть из них проживали в Латгале, Риге, Рижском и Илукстском уезде.

          Старообрядцы были значимой группой жителей Латвии уже с 17-го века. В межвоенный этап 20-го века представители старообрядцев активно работали в Сейме и в самоуправлениях городов Латгале.

          Однако неизвестным остается аспект истории, связанный с участием староверов в командном составе латвийской армии. В поисках ответа на него, я подверг анализу биографические данные офицеров-старообрядцев (главным образом — из фондов Латвийского национального архива).

          Среди 729 старших офицеров латвийской армии (генералов, полковников, подполковников и соответствующих званий флотских командиров и офицеров санитарной службы) было 32 немца, 26 русских, 5 евреев, 1 литовец и 1 поляк. Представители меньшинств были и среди капитанов и более младших офицеров. Среди русских заметную часть составляли старообрядцы, хотя все же меньшую, чем православные, что, помимо прочего, объясняется разным уровнем образования и отношением госучреждений к староверам в царской России — практически стать офицером, причем не кадровым, а так называемым «офицером военного времени», старообрядец мог только на последнем этапе существования империи.

Звания подполковника в латвийской армии достигли двое старообрядцев — Павел Аввакумович Макаров (из Риги) и Марк Дорофеевич Перевозчиков (из Екабпилса) — с 1938 года — Палейс.

Марк Перевозчиков-Палейс.

 

 

          Полковник латвийской армии из старообрядцев Марк Перевозчиков родился 5 ноября 1903 года в семье адвоката, чиновника Псковского самоуправления. В 1922 году окончил Екабпилсскую городскую среднюю школу и поступил на инженерное отделение Военного училища. За время учебы ему было присвоено звание кадета-капрала, а в апреле 1924 года — кадета-сержанта. Осенью 1924 года Перевозчиков окончил Военное училище с 1-й степенью (получил награду в 40 латов как лучший в учебе кадет инженерного отделения), и лейтенантом был послан в Автотанковый дивизион.

          С 1926 года был командиром вооруженного автомобиля, в 1927 году повышен до старшего лейтенанта, в апреле 1929 года назначен командиром взвода. Позже стал командиром танкового взвода, заместителем командира автомобильной роты, а также занимал другие должности. С 1932 по 1935 год учился на курсах Военной академии, которые окончил с 1-й степенью. Осенью 1935 года Перевозчиков был повышен в звании до капитана.

За хорошую службу награжден орденом Трех звезд V степени.

          В мае 1938 года Марк Перевозчиков сменил фамилию на Палейс. В период авторитаризма такой шаг считался успешным для карьеры. Так, командир батальона Янис Клипсонс в аттестации осенью 1938 года писал: «Государственно настроен, интересы государства всегда ставит на первое место. Карьерист — отчасти, наверно, из-за этого сменил свою русскую фамилию на латышскую «Палейс». Очень хорош».

          В свою очередь командир полка Отто Гросбартс, прочитав оценку коллеги, выразил свое мнение: «Капитан Палейс сменил свою фамилию как дисциплинированный офицер по повторному предложению высшего начальства, так что это надлежит записать ему не в минусы, а в плюсы».

          Стоит добавить, что еще в 1935 году прямой начальник Перевозчикова в аттестации писал: «Лучший знаток латышского языка в полку, хотя это и не его родной язык».

          После оккупации страны, 27 июня 1940 года Марк Палейс был назначен командиром Мотогруппы, в июле — повышен до подполковника, а 30 июля назначен командиром батальона. При создании 24-го территориального корпуса Палейса сначала отправили в отставку «по нехватке подходящей должности в Красной армии», а 30 ноября зачислили в корпус как подполковника — командиром противотанкового дивизиона 183-го стрелкового корпуса.

          14 июня 1941 года Палейса арестовали вместе с 500 другими офицерами корпуса и вывезли в норильские лагеря. 16 октября того же года он был официально арестован как «буржуазный националист». Осенью 1942-го осужден на 10 лет заключения, с 1943 года работал бухгалтером в кассе Норильских лагерей. В декабре 1950 года освобожден, продолжил жить в ссылке, в 1954 и 1956 годах просил отменить это наказание — тщетно. Но был освобожден только в январе 1957 года, в 1958 году вернулся в Латвию. Работал бухгалтером в Риге, где и умер 14 сентября 1986 года.

          ...Первая семья — жена Анна, урожденная Дзене, дочери Янина Йоханна и Марина Мара в конце  войны бежали сначала в Германию, потом в США. Родившийся в 1929 году сын Маргон Маркел умер в 1938-м. После возвращения в Латвию Палейс женился второй раз — на Аполлинарии Федотовой..

 

           З,Н,  „Наконец-то из  последних строк статьи уважаемого доктора Екабсонса я узнала полное имя девушки, историю которой в нашем городе в 50-60-е годы ХХ в.передавали как сказку о большой любви… Девочка-подросток Наля была взята прислугой в семью тогда  еще по–местному «важной», но быстро беднеющей вдовы адвоката Дорофея Перевозчикова, погибшего 1917 г., спасаясь от большевмков  … Вдова растит трёх дочек и сына, на которого вся надежда — Марк должен выйтим в люди! Парень учится в гимназии (тогда это-ого!), затем «выходит» в кадеты.  Марк, по вступлению на офицерскую службу, вскоре женился (по семейным рассказам — на дочери своего командира)… . Сестра Марка – Вера Дорофеевна, близко дружившая с моими  родителями (своими сверстниками) была  откровенна. Уже от них я узнала, что Наля не теряла связи со своей бывшей хозяйкой и была приглашена  на свадьбу самой Веры Дорофеевны с Николаем Лебедевым (о котором — ниже). Марк также присутствовал на  этой свадьбе с женой и, возможно, с маленьким сыном.

          На фото, из нашего домашнего альбома,  мы видим самую «почетную» часть свадебного застолья. Марк (стоит справа) беседует не с женой – а с другой женщиной, глядящей на него бесконечно влюблёнными глазами… (Не удивляйтесь, что у многих

на фото глаза закрыты — в те времена фотосъемка велась под ослепительную магниевую вспышку!)

          …  Было достоверно известно: в середине 50-ых годов, когда Марка Перевозчикова-Палейса  выпустили «на поселение»,  Наля узнала об этом. Она добилась разрешения выехать к ссыльному и отправилась к любимому человеку. С той поры они не разлучались. «Да-а, есть – таки любовь на свете!» — качали головами наши старожилы. Теперь мы знаем: «декабристку» Налю звали Апполинария Федотова.

 еще двое наших старообрядцев дослужились до звания капитана.

Андрей Китов закончил жизнь в Англии

 

          Капитан из старообрядцев Андрей Китов родился 26 августа 1896 года в Якобштадте (ныне Екабпилсе) в богатой семье старообрядцев, давно жившей в тех местах. Отец был владельцем кирпичной фабрики, большого лесоторгового склада, выступал и строительным подрядчиком.

В 1912 году Андрей Китов окончил Якобштадтское коммерческое училище. В августе 1915 года его мобилизовали в российскую армию. Служил в стрелковом полку 15-й кавалерийской дивизии. В мае 1917-го окончил командирские учебные курсы и был повышен в звании до младшего унтер-офицера. 20 июня 1919 года Китова мобилизовали в 1-й (позднее 4-й) Валмиерский пехотный полк, где он служил инструктором.

В 1920-м окончил со 2-й степенью пехотное отделение Латвийского военного училища и в 1922 году начал офицерскую службу в размещенном в Даугавпилсе 12-м Бауском пехотном полку Земгальской дивизии. Был повышен в звании до старшего лейтенанта (в 1926 г.), капитан-лейтенанта (в 1933 г.) и капитана (в 1939 г.). Осенью 1939 года Китова перевели командиром роты в 11-й Добельский пехотный полк, но уже весной 1940 года после окончания курсов офицеров по хозяйственной части его вернули в 12-й Бауский полк и назначили командиром хозяйственной роты.
Был награжден орденом Трех звезд V степени и орденом Виестура V степени с мечами.

           В 1923 году в Даугавпилсе Андрей Китов женился на Любови Петровне Кирилловой (1899-1976). Мать ее была из Даугавпилса, отец работал ст. машинистом курьерских поездов маршрута Варшава-Петербург. В 1917 г был расстрелян большевиками в Пскове. Семья вернулась в Даугавпилс, Любовь стала работать учительницей в русской основной школе. После свадьбы молодые приехали в Екабпилс познакомиться с многочисленной роднёй, Эта встреча и запечатлена на снимке в саду дома отца Андрея.   

 

         

Любовь Петровна проработала учительницей в Даугавпилсе почти 18 лет и еще столько же  — во 2-й Екабпилсской ср. школе после пропажи мужа. Детьми Бог не благословил их брак, и где-то в 1937 году они взяли из приюта крохотную темноволосую девочку Нору. Крестили ее в Екабписе в старообрядческом храме, нарекли Ниной. Но всю жизнь ее звали –  Нора. До своей смерти в 2015 году в Риге, она помнила, как отец ее подкидывал вверх и  ласково звал:НорУшка…

         В начале войны между Германией и Советским Союзом Андрей Китов покинул 227-й стрелковый полк 24-го территориального корпуса Красной армии, в который был переведен в сентябре 1940-го. Оккупационными властями был привлечён на административно-хозяйственные работы. В конце войны  вместе с со своим отделом, даже не успев проститься с семьёй, Андрей Китов отбыл в Германию, оттуда перебрался в Англию. В эмиграции активно работал в латышских организациях и латышской православной общине...Там он вторично женился — на Олге Лесниеце, которая еще до войны работала  в налоговой инспекции Екабпилса.     Умер 9 октября 1974 года в Мейденбауэрской больнице, похоронен на Бруквудском кладбище.

          Любовь Петровна и Нора много лет считали его погибшим. В 60-ых годах мать с дочкой перебралась в Ригу и там закончила свою учительскую службу. Как-то однажды в квартиру позвонили. Открыли — никого. Только у двери лежал пакет с великолепной куклой…

Старообрядцы Екабпилса были и среди младших офицерских чинов. В их числе можно упомянуть двоюродного брата Андрея Китова — Мефодия Яновича (Ивановича) Китова…

 

  Он служил в Латгальском артиллерийском полку, но в 1931 году по состоянию здоровья был комиссован и в том же году умер. 

          

         Мефодий Китов  был младшим  из трёх сыновей Ивана Софроновича Китова, мещанина-земледельца среднего достатка в г. Якобштадте. Родился осенью 1907 г., Раннее детство его было безоблачным под родным кровом и в компании двух братьев и соседских ребят – немцев и латышей.

        Однако в дальнейшем на семью год аз годом обрушивались удары. Еще до Первой мировой войны всего за пару часов при сильном ветре сгорела вся большая городская усадьба Ивана Софроновича – два жилых дома и весь комплекс 12 хозяйственных построек.Даже трёх лошадей не смогли вывести из конюшни….Остатки обгоревшей утвари вместеп с хозяевами переехали за три версты в деревню Броды, где была небольшая усадьба, принадлежавшая покойной сестре хозяина. Именно оттуда и стал Мефодий ходить в город, в старообрядчесое начальное училище. Но его учёбу, как и старших братьев Ивана и Никанора, прервала Первая мировая война. В 1915 году фронт приблизился к Екабпилсу. Все школы закрыли, В деревне и окрестных хуторах не осталось бревенчатых построек — военные раскатали их по брёвнышку и увезли на укрпление окопов передовой. Прикатали созревающие хлеба, и этим лишили пропитания сотни семей. Далее — 5 лет военно-революционного лихолетья, всё новых и новых потерь: брата Ивана взяли в русскую армию, сестра в 18 лет умерла от недоедания Кругом всё время военные: русские, германцы, белые, красные, наконец,-латышские части. Когда всё стало стихать, мальчики 13 и 15 лет  – братья Мефодий и Никанор на развалинах хозяйства впряглись в непосильную работу вместе с потерявшим силу отцом… Вернулся со страшных дорог  Гражданской войны старший Иван. И в семье было решено:надо обязательно выучить хотя бы Мефодия.
И он – надежда семьи — учился всерьёз. Во всяком случае, в 1922 году он уже ходил в открывшуюся в городе гимназию и учился там на новом государственном языке — латышском. Летом и осенью, всё свободное время – не в походах с товарищами, а в трудах на скудной земле родных полей! В 1926 году была окончена гимназия.

    

          В тот же год Мефодий стал кадетом Рижского военного училища.

…Два года учёбы в совершенно новой среде, где преобладали сыновья зажиточных семей. Новые расходы для даже очень скромного кадета — непреходящее чувство вины перед семьей, от которой он пока только берет… Может, потому на всех фотографиях, оставшихся от кадетской жизни, Metodijs Kitovs так задумчив (если не печален).

          Но вот и 1928 год. Выпускной строй: он там 7-й справа. Полная офицерская «справа» — две формы, перчатки, сабля, бинокль  (важный атрибут офицера-артиллериста.) Даже чемодан требовался из особой мастерской – (только для господ офицеров) – обо всём позаботились постарались братья!  Назначение в

Латгальский артиллерийский полк в Крустпилсе. Совсем дома! — только через реку перебраться….Парадные фото братьям : Никанору — «Моему чудотворцу Никанору», Ване — «Надоедать буду до скончания века!». …Первое офицерское жалование, торжественно вручённое матери, которая души не чаяла в младшем своём сынке, стройном красавце…

      Первые служебные заботы… Радость от ощутимой помощи семье.. Намёки на свою семью.. Но  «век» Мефодия Китова оказался короток.

          Активно прослужить ему довелось лишь год. В сентябре 1929 года, возвращаясь после артиллерийских учений, разгорячённый верховой ездой (артиллерия тогда была конной) он простудился, ожидая переправу на берегу Даугавы. И не просто простуда, а менингит. Тогда это был приговор! Бесконечные месяцы в Риге, в Военном госпитале. Слепота — в 22 года! И еще 6 месяцев – дома на руках у матери и братьев…   Поражение мозга, боли. Уколы морфия… Все муки закончились 21 ноября 1931 года…Мать даже не плакала —  смерть стала  для сына избавлением после 26 месяцев страданий..

          Остались учебники по верховой езде, сабля, цесовский бинокль..–  Еще пачка фотографий. И непреходящая боль в семье, которую я узнала в первые же – довоенные- годы своей жизни…И еще-горькая, странная радость в семье, что Мефодию не пришлось пережить жуткое время гибели офицерского корпуса. Латвийской армии. Мефодий, оставаясь в душе русским человеком, никогда бы не принял советскую власть.

  ФОТОГРАФИИИ ИЗ АРХИВА  М .КИТОВА

 

Общий вид казарменных помещений.

 

 Кадеты после занятий фехтованием –

 

Все расписались на обороте фото

  На одном из первых танков

Знакомство с техническими новинками входило в прграмму.

 

           …В целом староверы были представлены как в офицерском корпусе Латвийской армии, так и в медицинской службе, и среди административных офицеров. Так, Николай Иванович Лебедев, например, служил в звании административного капитана-лейтенанта, (Далее материал даётся в сокращённом переводе статьи Э. Якобсонса)

                                    Николай Лебедев.

 

          Н.Лебедев родился в 1897 г в семье  якобштадского плотника И.И. Лебедева, активно участвовавшего в официальном оформлении Якобштадской старообрядческой общины в 1906-1907 г.г.  Николай учился в городском училище, в годы Первой мировой при эвакуации оказался в Петрограде, где окончил реальное училище. Был мобилизован в армию… В 1919 году Николай Лебедев  в составе 1-го Валмиерского  латышского пехотного полка  участвовал  в боях под Цесисом, воевал против Бермонта и «красных». (За что впоследствии получил небольшой земельный надел от государства в 10 км от Екабпилса.)  Примерно к 1926.г относится приводимый здесь снимок семьи Ивана Исаевича Лебедева с дочерью и сыном. Николаем.

 

          Армейской специальностью Н. Лебедева стала административно-хозяйственная деятельность. Он выдержал соответствующие экзамены в Военном училище и с 1923 г. был зачислен на сверхсрочную службу старшим письмеводителем. С 1928 г. числится военным чиновником У1 разряда в частях Даугавпилсского гарнизона, затем – экономом Добельского пехотного полка  и ст. снабженцем в чине капитан-лейтенанта. На службе командиры отмечали его высокое духовное развитие, начитанность, уравновешенность, упорство в достижении целей.

…В 1932 году Николай Лебедев женился на с детства ему знакомой девушке из родного города — Вере Дорофеевне Перевозчиковой.

           Есть непроверенные сведения о том, что и Лебедев в к. 30-ых годов сменил  (или намеревался?) свою фамилию на Гулбис.

  В октябре 1940 г. Лебедева уволили из армии, и семья вернулась в Екабпилс. В 1942-43 г.г. он работал бухгалтером  в управленияи страховых обществ Екабпилсского уезда. В нач. 1944 г. не сумел избежать призыва в легион… Далее жена и дочь его ничего точного и не узнали, кроме того, что при вступлении советских частей в Даугавпилс Н. Лебедев был арестован и 27 авг. погиб.

 

.       Старообрядцами были многие из 30 русских кавалеров военного ордена Лачплесиса. Трое из офицеров-старообрядцев принадлежали к екабпилсской, остальные — к рижской общине. То, что среди них нет лиц из Латгале, позволяет предположить, что причиной их карьерного роста стало хорошее знание латышского языка, ведь жившие в Екабпилсе и Риге староверы сталкивались с латышским языком еще до службы в армии. 

 

З.Н. Уроженцы Екабпилса Марк Перевозчиков, Андрей Китов и Мефодий Китов, получив начальное образование в местном старообрядческом училище, продолжили учёбу в открывшейся в городе  в 1920 г. латышской гимназии.. И поэтому не удивительно, что они смогли поступить и окончить Рижское военное училище.

.
Э.Екабсонс:
   До возникновения в Латвии авторитарного режима для представителей национальных меньшинств практически не существовало ограничений в службе и карьере при условии, что они знали государственный язык. После мая 1934 года это в известной мере сохранилось, но существовали некоторые неписаные преференции. Например, большие карьерные возможности открывались при латышизации фамилии, браках с латышками, разговорах только на латышском и т.д.

В остальном офицеры-старообрядцы и представители нацменьшинств в латвийской армии разделили с другими жителями Латвии все зигзаги истории. И на их долю выпало насильственное уничтожение государственной независимости, репрессии, принудительная служба в созданных немецкой оккупационной властью военных структурах, эмиграция и т.д.

 

Эрик Екабсонс, доктор истории, «Открытый город» 

 

          С доктором истории Екабсоном мы познакомились в Риге на одной из больших конференций по старообрядческой тематике .и наскоро  обменялись имевшимися тогда у нас сведениями.

          В этой подборке  выдержек из  его статей…. мы сделали упор на материалах  про офицеров — староверов Латвийской армии – выходцев из города Екабпилса. Во-первых, это наш город, в котором мы живём; во-вторых, старообрядцам следует знать об участии своих единоверцев в исторических событиях… Наконец, вышеупомянутый Мефодий Иванович Китов – родной дядя Зиновии Никаноровны Зимовой в девичестве Китовой.

          Н. И. Лебедев – родственник и крестный отец Анны Буклагиной, матери З.Н. Поэтому не удивительно, что в семье схранилось много фотографий и воспоминаний об всех этих офицерах и их нелёгких судьбах.

          Здесь представлена лишь часть нашего архива фотографий из жизни, службы, отдыха и быта военнослужащих Латвийской армии. По крупицам они были собраны из альбомов староверских семей. За их хранение в советские времена можно было, в зависимости от конкретного времени, очутиться и на строительстве Беломорканала, и в сибирской глуши… Да и позже даже  подвергнуться уже не столь радикальным, но вполне ощутимым  репрессиям…Потому-то эти фото  так редки..

 

          В тайне от всех, весь советский период, в семье – как дорогую память — хранили редкие фотографии  кадетского быта и службы в Латгальском артиллерийском полку, располагавшемся в комплексе  замка Корфов в Крустпилсе…. Кроме того, в архив «Беловодия» поступили и фото части семейного архива потомков Афанасия Китова, отца офицера Андрея Китова и его братьев. В том числе – и Федора Китова, в середине 20-ых годов также какое-то время служившего в Латгальском полку в  Крустпилсе..

          Выше уже упоминалось, что  большинство старообрядцев, добившихся очень престижного тогда статуса офицера Латвийской армии – из городов Риги и    маленького Екабпилса.  Случайно ли?- Думаем, что в нашем городе этому способствовали три фактора.

          Во-первых,  уровень образованноси среди старообрядцев здесь был выше, чем в остальной Латгалии. Ведь не случайно первое, государсвом финансированное, старообрядческое училище в Прибалтике появилось именно в нашем городе в 1906 г.. Появилось благодаря самоотверженным стараниям предпринимателя Афанасия Феоктистовича Китова – отца вышеупомянутого Андрея Китова.  Окончание училища давала шанс на поступление в уездное городское училище, а с 1920 г.- в латышскую гимназию.

          Во-вторых, в Екабпилсе, начиная с первых времён его основания, сложились вполне толерантные отношения между различными национальными общинами и конфессиями. Это  в гимназии позволяло легче осваивать государственный язык.

          Во-третьих, уровень жизни городских старообрядцев, очевидно, был всё же выше, чем в массе своей в  латгальском селе. И обучение кадетов и первые шаги новоиспечённых офицеров были не бесплатными и не для всех посильными.  К примеру, по окончании кадетства ко дню производства в офицеры, каждый обязан был за свой счёт приобрести всю свою экипировку: повседневную и парадную форму, шашку, и даже  особый офицерский громадный чемодан…

                   

ВМЕСТО ЗАКЛЮЧЕНИЯ

Одной из достопримечательностей Екабпилсского  кладбища является поставленный  в 1937 г старообрядческой общиной памятник воинам-старообрядцам, погибшим за освобождение Латвии в 1918 -1919 годах.

Вкратце, история его такова. В общине было несколько семейств, в которых кто-то принимал участие в боях 1918 — 1919 годов, когда решался вопрос о становлении независимого Латвийского государства. Впоследствии эти участники были награждены  наделами из фонда свободных земель, например, офицер Латвийской армии Николай Лебедев,

В 1936 году, по  предложению председателя старообрядческой общины учителя Тарасия  Макарова (1880-1953), староверы решили

поставить памятник борцам за независимость Латвии. На расчищенной и подсыпаной гравием площадке, ограниченной белеными столбиками, у подножия вековой сосны в 1937 был воздвигнут почти трёхметровый дубовый Крест. Это было продолжением древней русской традиции, когда Кресты ставили не только над могилой, но и на каких-либо памятных местах или в честь важных событий. Отец офицера Датвийской армии                  Н. Лебедева пожертвовал хранившуюся у него древесину дуба. Плотники-староверы обработали древесину и сложили внушительный восьмиконечный Крест. Соблюдая традицию, пояснительную надпись поместили на отдельной, дубовой же, доске у подножия Креста.. В известной в городе мебельной мастерской В. Лукомского  на доске славянскими буквами была вырезана традиционная краткая  надпись: ”Воинам – старообрядцам, павшим за освобождение Латвии.  Сотвори им, Господи, вечную память!”

Как видно на старом снимке, вокруг еще не было никаких захоронений – простирался чистый сосновый лес.  После установления памятника возникла сохраняющаяся до сего дня традиция в Родительскую субботу (перед Троицей) прежде всего здесь служить общую литию и помянуть  наставников, жертвователей и вообще людей, сделавших многое для общины. Только после этого начинается поминовение на семейных “могилках”.

В середине прошлого века Крест обветшал. Тогдашний председатель общины Василий Яковлевич Федотов выхлопотал у властей разрешение на обновление памятника, умолчав при этом о его истинной сути. К чести старообрядцев, никто не обратился с доносом в соответсвующие органы. А ведь это было в 1970 году – Ленинского столетия. Власти, видимо, не были  достаточно инфомированы  и разрешение дали с условием, что этот Крест не должен быть высечен, а только  гравирован,  и надпись там будет трафаретная: ”За освобождение Родины”.

Работа была поручена, в сущности, единственному тогда в городе мастеру — А. Блумбергу. Он обтесал большую глыбу латвийского коричневого  гранита в виде прямоугольной стелы и на “лицевой” его части шлифовкой и гравировкой выделил восьмиконечный Крест и дубовые ветви. Под словами “Вечная память павшим воинам за освобождение Родины” более мелкими буквами —  слова «Екабпилсская старообрядческая община». Памятник покоится на массивном бетонном основании.  Дубовая доска  с надписью (от подножия прежнего памятника)  сохранялась в общине при храме.

Однако оказалось, что подлинное назначение памятника помнят не только местные староверы старшего поколения.. К началу Атмоды  в конце 80-х годов в городе не    сохранилось другого памятника,  так или иначе  связанного со становлением  государственности Латвии. И 18 ноября 1988 года  представители латышской общественности Екабпилса, будущие активисты Народного фронта, пришли на старообрядческое кладбище с цветами и свечами, оставив их у памятника освободителям Латвии… После этого  старообрядцы разыскали доску с надписью, подремонтировали ее и поместили к подножию стелы.  Вскоре дубовая доска была заменена на мраморную. На ней абсолютно идентично  воспроизведена прежняя надпись. Насколько известно, памятник освободителям Латвии 1918-1919 г.г. на старообрядческом кладбище Екабпилса —  единственный в своем роде в Латвии.

Обновлённый памятник в 2015 г.