Замечено, что у каждого из тех, кто хоть раз в жизни сталкивался со словосочетанием “старообрядческое кладбище”, возникало ощущение нечто большего, чем обозначено в самом термине. И дело не только в том, что часто понятие “кладбище”обозначало духовный центр Старой Веры. Но и само кладбище в расхожем мнении представлялось, и чувственно и зримо, отличающимся от обыденного. В людском воображении  возникали картины таинственных и неповторимых кладбищ Выга или Керженца… Или, на худой конец, нежданно открывшееся в глухой чащобе скопление деревянных старинных крестов вперемешку с замшелыми камнями, испещренными непонятными непосвященному знаками.

 

Между тем, посетитель многих современных старообрядческих кладбищ, особенно новых городских, не сразу и разберется в их конфессиональной принадлежности. На могилах — “стандартные” светского типа плиты, большую часть поверхности которых занимают различные тексты и даже портреты усопших. И среди всего этого, в уголке плиты, — скромно приютившийся крестик, как оправдание правопричины помещения этого памятника на данном кладбище…Деревянные Кресты и вовсе оказались не в чести, и это странно при нынешних продвинутых технологиях обработки и сохранности дерева как материала. Место дерева занял железобетон. Но даже эти относительно дешевые, нетрадиционного материала, но традиционных пропорций Кресты, по нашему мнению, предпочтительнее стандартных плит…

Безусловно, основные правила погребения и поминовения для всех конфессий были разработаны Церковью, и старообрядчество в этом отношении отнюдь не исключение. Правила, в частности, обязывали: могила на староверских кладбищах должна быть ориентирована вдоль линии “восток — запад”. Гроб устанавливается (опускается в могилу) ногами на восток, и в ногах устанавливается восьмиконечный староверский (Древлеправославный) намогильный Крест. Как гласят  многочисленные эпитафии, —   “в надежде общего воскресения” и духовного облегчения оного. Изначально установка Креста имела чисто сакральное, духовное значение. По народным верованиям, в день Страшного Суда, когда мертвые восстанут из гробов, Крест явится и опорой и возможностью воздать благодарение Господу… Кстати, обычай ставить деревянные Кресты на “свежую” могилу по завершению обряда погребения сохраняется и до нынешнего времени (затем временный деревянный крест  может быть заменен постоянным традиционным памятником, но это не должно произойти ранее сорокового дня).

Человечество живо памятью своею. И со временем сакральный намогильный крест  приобретает свойства памятника, т.к. на нем стали появляться памятные записи, относящиеся к конкретному человеку или конкретным людям. Первоначально это были минимальные записи об имени усопшего и годе погребения, но со временем записей становилось все больше. И сейчас, осматривая намогильные памятники даже середины девятнадцатого века, можно многое узнать о жизни усопшего, о его благосостоянии, месте в  обществе и другие, подчас интереснейшие, сведения.

Можно с  уверенностью утверждать, что к середине девятнадцатого века у местных староверов полностью сложились общественные представления о типах памятников, отвечающим и строгим правилам Церкви и в тоже время обладающими достаточной степенью информативности, индивидуальности и художественного исполнения.

Независимо от различия форм памятников (крест, стела, композиция) и материалов изготовления  (дерево, камень, металл, сочетание материалов), памятники эти должны были соответствовать следующим условиям :

• главное — доминантой композиции памятника  должен быть староверский восьмиконечный Крест. Т.е. памятник либо должен быть в виде Креста, либо, коль он выполнен в виде стелы, Крест на ней должен быть самым главным изображением,
• 

• пропорции Креста должны строго соответствовать Церковным правилам, хотя на старинных “саморезных” стелах и камнях имеются и отклонения,     • на поверхности Креста недопустимы какие-либо таблички и слова, кроме изображаемых на Кресте буквиц и титлов Распятия, которые  должны соответствовать канонам изображения  Креста в Древлеправославной Поморской Церкви (досадные ошибки наблюдаются уже во времена после Первой мировой войны, но особенно в наше время),     • все записи и эпитафия  должны находиться либо на обратной стороне памятника, либо на пьедестале Креста, либо под нижней перекладиной Креста при изображении его на стеле.

Применительно к сегодняшнему времени, на памятнике  с Крестом неуместны фотографии и портреты; в исключительных случаях таковые допустимы на отдельных от Креста стелах или плитах, входящих в единый ансамбль   памятника.

Первопричина всех вышеперечисленных требований проста – памятник сохраняет сакральные функции. На Крест молятся пришедшие почтить усопшего, перед  Крестом  периодически исполняются принятые в старообрядчестве поминальные требы.

Моление же на фотографии и портреты – кощунственно.

Старообрядческие погребальные обычаи допускали кроме установки индивидуального памятника (обычно Креста)

и установку общего памятника для семьи или  ее части и даже всего рода.

Интересно проследить эволюцию записей на памятниках и эпитафий. Самые ранние из найденных гласят: “ На сем месте погребено тело раба Божия Имярек”. Причем, даже раб Божий – всего лишь раб, и отчества и фамилии ему не полагается иметь по чину.

Но в дальнейшем, появляются и фамилии, и эпитафии и много чего иного. Правильнее всего этот переход обозначен на знаменитом Андреевском Мемориале в Бикерниеках Даугавпилского района.

 

Еще одна распространенная ранняя каноничная эпитафия   — “ В надежды общаго воскресения и жизни вечныя молю вас любезная моя братия и сестры помолитеся о мне грешном …”

 

Однакo, встречаются и малораспространенные эпитафии – обращения.

 

На городских же кладбищах Резекне и Даугавпилса на богатых памятниках начала двадцатого века помещаются обширные лирические эпитафии.

Наш “поход” по кладбищам Латгалии в рамках данного проекта можно назвать поиском памятников – носителей утрачиваемых многовековых традиций. В силу многих объективных обстоятельств на современных наших кладбищах намогильные памятники – разной стоимости каменные плиты, по сути – своеобразные “визитки в камне”…

Наша демонстрация здесь лучших образцов и древнего, и современного мемориального искусства в духе древних традиций, надеемся, будет способствовать  сохранению этих памятников (особенно древнейших из них) как интереснейшей  составной части нашего культурно – исторического наследия. Надеемся мы и на  интерес со стороны профессиональных исследователей. Ведь они получат возможность  прочтения неведомых страниц из книги общей истории старообрядчества и, конечно,  истории староверия Латгалии.

Старообрядческие кладбища в Латгалии, как правило, обособлены. Даже в комплексе больших городских кладбищ они выделены отдельной территорией. Бесспорно, это обстоятельство значительно облегчает поиски…

Отправляясь в поиски по кладбищам Латгалии, мы в первую очередь надеялись обнаружить хотя бы остатки древних “голубцов” – резных деревянных столбиков с “крышечками” и резными деревянными же иконами под ними. Еще в тридцатые годы таковые сохранялись на Дегучайских кладбищах в Литве, что всего в тридцати километрах от Латвии. Значит,  “голубцы” вполне могли  когда-то красоваться и на Латгальских кладбищах. Но, увы, даже в памяти всезнающих согбенных старушек воспоминаний о них не сохранилось.

Какие же другие памятники  из сохранившихся до наших дней мы бы отнесли к категории носителей старообрядческих традиций и нуждающихся в особо бережном отношении?

Конечно же, прежде всего это восьмиконечные старообрядческие Кресты.

• Это могут быть большие деревянные кресты с “крылышками” и без оных, стоящие непосредственно в земле или на пьедестале (подножии) из  камня.  Сегодня на наших кладбищах во всей Латгалии их можно пересчитать по пальцам. Кое-где любители–энтузиасты их реставрируют.

• Кстати, в народном православии такие древние Кресты  иногда особо почитаемы, ибо, по поверьям, обладают особой жизненной энергией и силой.

• Это старинные цельнокаменные не полированные Кресты, высеченные из единой глыбы песчаника или даже гранита. Иные из них бывают  высотою под три метра. Кресты эти воздвигались на цельнокаменные же пьедесталы, некоторые из которых отличаются аскетичной гармонией скромной отделки. Эти пьедесталы воспринимаются как естественное основание Креста. Нередко на них имеется небольшая информация об усопшем или эпитафия.  Устанавливались, в основном, вплоть до Первой мировой войны.

•  Это и полированные гранитные Кресты. Появляются в последние десятилетия девятнадцатого века и устанавливаются до сего дня, чаще всего  на очень богатых захоронениях.

Пьедестал из того же гранита и также полированный, часто содержит пространную эпитафию.

• Это и литые металлические Кресты. Их не так много, видимо, и из-за дороговизны и все-таки нетрадиционности материала.

Отливались “под заказ” с вылитыми записями по обе стороны креста.  Устанавливались с последней трети девятнадцатого – в начале двадцатого веков на каменные и даже бетонные подножия.

Наибольшее количество традиционных памятников, достойных изучения и обережения, выполнены в виде вертикально установленных цельнокаменных плит (стел)  с изображением Креста.

• Это ранние, начала девятнадцатого века (и позднее) “примитивные” цельнокаменные грубой кустарной обработки стелы. Сейчас надземная их часть от 0,5 до 1,2 метра, они ставились обычно без фундамента. Кресты на них, выполненные в технике низкого рельефа, занимают большую часть видимой площади стелы. Письменная, информационная, часть находится на обратной стороне  или ниже Креста.

Поскольку памятники эти поставлены без фундамента,  то со временем большая часть информации “ушла в землю”. Это  обстоятельство, с одной стороны, способствует сохранению информации, а с другой — затрудняет к ней доступ из-за моральных соображений.

• Это великолепные  цельнокаменные, иногда родовые стелы середины девятнадцатого – начала двадцатого веков. Не полированные, из светлых песчаников, высотою часто в человеческий рост – эти стелы зачастую поражают мастерством камнерезов.

 

Кроме того, несмотря на строгое соответствие канонам, почти все они имеют индивидуальные отличия. Одно из частых существенных  различий – количество  крестов на лицевой стороне стелы. “Парные” кресты  типичны для семейных памятных стел, на могилах супругов. Однако, нередко  встречаются  и стелы с изображением  двух, трех и даже и четырех крестов разной величины.

• Это и полированные  “монументальные” стелы с  Крестами. (С начала двадцатого века встречаются на богатых захоронениях и даже в качестве памятников лицам духовного звания.

Часто на них вырезались специальные ниши для медных иконок и лампад и  помещались пространные эпитафии, нередко вполне светского содержания.

Кроме вышеперечисленных, наиболее распространенных типов старообрядческих памятников, на наших кладбищах встречаются и памятники как бы и не традиционные, но тем  более достойные сбережения ввиду своей уникальности, исторической, общественной или художественной ценности :

• Древнейшие  деревянные намогильные сооружения Северной Руси —  так назывемые домовины. На всю Латгалию их  пока найдено только четыре — и все в Резекне. Две из них, бывших в очень плохой сохранности, в настоящее время реконструированы. Домовины известны с очень давних времен, но сохранившиеся  у нас сегодня  относятся к восьмидесятым годам девятнадцатого века и к началу века двадцатого.

Редко встречаемые необработанные камни с еле намеченными Крестами, а также камни примитивной  крестообразной формы. Эти памятные знаки и найти сложно, а установить время их изготовления в полевых условиях невозможно.

• Памятники роскошные — изготовленные известными скульпторами

Памятные ансамбли и склепы, несомненно, обладают высокими художественными достоинствами. В абсолютном большинстве это памятники городских кладбищ. С горечью отмечаем, что за время советской власти  именно многие из них умышленно варварски исковерканы, и все это былое величие стоит постыдно униженное и  часто неухоженное.

 

• Общенародные святыни: Памятник павшим старообрядцам за свободу Латвии в Екабпилсе,

Памятный мемориал павшим  воинам — старообрядцам в Первую мировую войну в Даугавпилсе.

Мемориал павшим односельчанам во Вторую мировую войну в староверских Бикерниеках – Кривошееве.

• Памятники выдающимся старообрядческим духовным лицам, меценатам, деятелям культуры и подвижникам. Иногда эти памятники по тем или иным причинам излишне скромны. Тем не менее, они есть неотъемлемая часть нашей памяти и должны быть оберегаемы. • И, наконец, к достопримечательным памятникам следует отнести древнейший памятник каждого отдельно взятого кладбища. Его сохранность – залог сохранения исторических реалий данного края.

Иногда достопримечательностью кладбища может стать памятник с интереснейшими записями и эпитафиями.

С великим сожалением отмечаем факт разрушения  многих, возможно  бесценных с исторической и художественной точки зрения, памятников. Поэтому не менее важным  результатом нашей работы явилось бы привлечение внимания широкой общественности (прежде всего старообрядческой) и органов самоуправлений к проблеме сбережения хотя бы наиболее ценных памятников. Ведь только элементарное незнание, потеря исторической памяти и  преемственности, а также  отсутствие общественного внимания привели к тому, что подчас сами “старообрядцы” относятся к своим святыням лишь как к досадной помехе при обустройстве собственного. Как ни сложна проблема сохранения отдельных памятников, но в идеале, по нашему разумению, следовало бы сохранять как заповедные зоны и наиболее древние части отдельных кладбищ. Сегодня еще возможно это осуществить в  Бикерниеках (Кривошееве), в Субате, в Мирном (Володине), в Войтишках – все эти кладбища Даугавпилского района — да и на многих других также.

Для этого вполне достаточно “всего–навсего” иметь общий заинтересованный взгляд на проблему сохранения исторических святынь как у староверских общин, так и у самоуправлений и, не в последнюю очередь, — у уполномоченных лиц по охране культурных и исторических памятников. Ибо памятники эти являются ценными и малоизученными хранителями исторически важных сведений о старообрядчестве Латвии, пособием по изучению развития мемориального искусства народа Латвии. Кроме того, при желании, эти памятники могут послужить основой развития небезвыгодного для самоуправлений сакрального туризма. Ведь кладбища являются своеобразными музеями под открытым небом, а часть из них представляет не только историческую и этнографическую, но и большую художественную ценность.

Увы, но общей бедой всех латгальских кладбищ является почти повсеместная безнадзорность.  Большинство из них принадлежат самоуправлениям, но те, в лучшем случае, лишь помогают в их содержании. Охраной памятников на кладбищах самоуправления не занимаются, ибо территория кладбищ ограничена, очередного слоя захоронений не избежать…   Хочется надеяться, что наш труд и самоуправлениям и общинам будет в пользу.

Достоинством нашей публикации является предоставление читателю обширного изобразительного материала, публикуемого впервые.В большинстве своем, это фотографии  наиболее интересных, с нашей точки зрения, памятников некоторых старообрядческих кладбищ Латгалии. Особенно интересны для пытливых исследователей сельские кладбища Володина, Кривошеева, Субат, Войтишек, Красного из Даугавпилсского района а также городские в Резекне, Даугавпилсе. Имеются свои достопримечательности и на кладбищах Екабпилса, Пантелишек, Горбуновки…

Но прежде, чем отправить Вас, уважаемый читатель, в увлекательное созерцание, считаем необходимым дать небольшое разъяснение принятой в старообрядчестве символики.

Итак, главным отличительным элементом старообрядческого традиционного, или, если угодно, – канонического  намогильного памятника – является восьмиконечный староверский Крест. В литературе Крест этот часто именуют Голгофскими Крестом. При этом, современные старообрядческие наставники не причисляют к староверским так называемые купольные Кресты, с округленными и приукрашенными концами.

Наиболее наглядно и удобно, для восприятия, Крест и традиционные надписи вокруг него изображены на стеле середины девятнадцатого века Володинского кладбища, Даугавпилсского района

Канонически  у старообрядцев Крест считается трисоставный: вертикальное древо, длинный горизонтальный брус и косое подножие. По правую руку распятого Христа косая перекладина выше. Верхняя же короткая перекладина символизирует табличку, которая, согласно Евангелию, была прикреплена над гловой распятого Христа. Каноничны  орудия страстей Христовых, изображаемых на стелах, – копье и трость. Крест возвышается на стилизованном очертании горы  Голгофы, которая изображается по-разному: чаще всего в виде треугольника, полукруга, трехступенчатого подножия. В подножии изображается череп головы Адама, иногда излишне реалистичный.

Изображение Креста и орудий страстей  дополняются совокупностью принятых в старообрядчестве церковнославянских буквиц  и сокращений (в церковнославянской традиции – титлов).

Определяющими являются два самых верхних сокращения : ЦРЬ СЛВЫ с титлами (ЦАРЬ СЛАВЫ) – {в отличие от новоправославного ИНЦИ}, и IC  ХС (ИСУС ХРИСТОС) – {в отличие от новоправославного IИС ХС (ИИСУС ХРИСТОС)}. На уровне длинной перекладины – СНЪ БЖIИ, с титлами принятое сокращение – Сын Божий.  Ниже длинной перекладины – буквы К и Т, соответственно обозначающие копье и трость. На уровне косой перекладины размещают победное слово НИКА ( НИ    КА). Ниже косой перекладины в разбивке сокращение МЛ  РБ – Место Лобное Рай Бысть, еще ниже ГГ (гора Голгофа) и ГА (голова Адама).

В литературе такой набор сокращений принято именовать типичным, или обычным. Хотя по результатам наших поисков этот набор можно назвать и максимально возможным. Реально некоторые элементы на стелах могут и отсутствовать, за исключением самых верхних.

Что касается памятников – Крестов, то на них обязательно  наличествуют только “верхние” титлы, да череп головы Адама в подножии.  Других титлов  может и не быть. Исключением являются литые металлические заказные Кресты: на лицевой стороне у них принят полный набор титлов, а на обратной – информация об усопшем.

О датах на памятниках. Неожиданно для нас, абсолютное большинство дат на памятниках переданы доступными пониманию арабскими цифрами и в летоисчислении от Рождества Христова. Но встречаются и древнерусская датировка от “Сотворения мира”, с разностью счислений в 5508 лет, передаваемая славянской (буквичной) цифирью.

Изучение памятников позволяет сделать предположение о том, что к середине девятнадцатого века в регионе Двинска (Даугавпилса) существовали крупные мастерские по изготовлению намогильных памятников, отличающихся и высоким профессиональным мастерством и тонким художественным вкусом.

Нанесение на готовый памятник эпитафий, титлов, неожиданных записей и деталей, очевидно, происходило в соответствии с установившимися местными обычаями. Поэтому сопоставление памятников даже нескольких кладбищ Латгалии может привести к интересным открытиям. Правда, при этом надо всегда учитывать существование в Латгалии   двух основных беспоповских старообрядческих согласий – поморцев и федосеевцев. В настоящее время в Латвии сохранилась лишь одна федосеевская община – в Римшах, Резекненского района.

Приглашаем Вас, уважаемый читатель, в увлекательное путешествие по Латгальским старообрядческим кладбищам. Смотрите и изучайте! Дай Бог Вам душевного благополучия от хотя бы виртуального соприкосновения с древними старообрядческими святынями.