Часть первая. Кривошеево.

            Бикериниекская волость расположена на северо-восток от Даугавпилса и граничит с Краславским районом. На  территории волости находятся две  общины и два действующих старообрядческих молитвенных дома – Кривошеевский и Пантелишский, при них  — соответственно Кривошеевское и Пантелишское кладбища, еще есть старообрядческое кладбище, именуемого в народе Красным.

Бикерниеки (почтовый индекс 5440) – волостной центр. Проезд из Даугавпилса: по шоссе Даугавпилс —  Краслава до Науене (около 7 км), поворот влево на Бикерниеки (около 10 км). Культурный работник волости — Елена Анисимовна Никитина,  уроженка семьи старообрядцев д. Красное. От нее и получена часть информации.

На этих кладбищах хоронят жителей не только Кривошеева — Бикерниеков, но и нескольких соседних деревень — Виселово, Шелехово, Рейнишки, Янчишки, Браманишки, Макарята и др. Бывает, усопших привозят издалека, из Даугавпилса, даже из Риги.

Кривошеевская моленная  находится  на окраине Бикерниеки, примерно в 1 км от центра. Нынешнее здание  построено в начале ХХ века. В середине 30-ых годов ХХ века, по данным  А. Малдрупса,  старообрядцев в волости было свыше 4000 человек, они составляли  более 80 процентов населения. Общину возглавляли в те годы наставники М. Гаврилов, И. Родионов, председателем одно время являлся  И. Яковлев.  В 2006 г. наставником  служит  Яков Федорович Иванов.

 

Фактически в Кривошееве существует два кладбища – Старое и Новое. Первое вплотную примыкает к моленной, второе расположено метрах в 800 к востоку. Территория Старого – 0,2 га  — принадлежит общине. Однако документы на приватизацию еще не оформлены. Хозяйственная принадлежность Нового (около 2 га) пока остается неопределенной. Самоуправление принимает участие в уходе за этим кладбищем (как и за другими): безработные обкашивают траву, убирают старые и поваленные деревья. Исторически два кладбища возникли по причине существования в прошлом здесь двух староверских общин – поморской и федосеевской. Судя по всему, поморская община именовалась Бикерниекской, а федосеевская – Кривошеевской. С оскудением федосеевства община стала единой с Кривошеевским храмом, а Бикерниекский храм был приспособлен в советское время под нужды администрации.  Кладбища стали общими и значительно расширились. Но старое прихрамовое кладбище практически осталось заповедным.

 

Новое Кривошеевское кладбище

Это кладбище  расположено на пригорке в большой светлой березовой роще, разрезанной хорошей проселочной дорогой ровно пополам .

Перед кладбищем  у дороги — небольшой мемориал землякам- старообрядцам, погибшим в с обеих сторон 1941-1945 г.г.

 

На двух  плитах по сторонам обелиска —  характерные старообрядческие имена почти 70 мужчин. Памятник установлен в 70-е годы прошлого века, на нем нет  советской символики, нет (пока?) и старообрядческой. Важно, что в Родительскую субботу перед Троицей поминовение усопших начинается с общей литии на этом мемориале. Только после нее приступают к молитвам на семейных погребениях.

Новое кладбище  начало заселяться, судя по датировке на сохранившихся памятниках, уже перед первой мировой войной. Самая ранняя обнаруженная дата — 1911 год (над могилой Сысоя Николаевича Алексеева). «Освоение» началось  с  правой от дороги части рощи. Видимо, вначале была намечена некоторая планировка, например – центральная широкая алея  в южную сторону. Возможно, здесь тогда располагались самые почетные места, судя по остаткам солидных памятников и надгробий. Из них надо отметить металлический крест, воздвигнутый общиной над могилой наставника.

Надпись гласит: «На сем месте покоится наставник Михей Евдокимович Шелков. Подарок Бикерниекской старообрядческой общины».

Однако  потом планировка нарушилась, а когда в 70-80 годы минувшего века почти каждая семья отгородила «своих» высокой решеткой из арматуры, найти проход между этими заборами стало весьма затруднительно. Эти почти сплошные голубые, зеленые, желтые  оградки —  вот самое первое впечатление от Нового кладбища.(Панор2) Над решетками возвышаются кресты, большей частью цементные (т.е. 60-90 годов). Деревянные встречаются только временные. Есть несколько каменных  — из гранита и песчаника.

Налево от проселочной дороги захоронения в основном относятся ко второй половине ХХ века, там крестов меньше, зато много  безликих каменных или цементных табличек с именами погребенных и маленьким восьмиконечным крестом. На этой стороне в последнее время все чаще хоронят не только староверов.

В целом кладбище ухожено, правда, нет  ни ограды, ни вала, ни колодца, ни «удобств». Мусор выносят в небольшую лощинку.

Что касается особенно интересных памятников, то надо отметить некоторые из двух десятков каменных стел.

Вот стела из песчаника с двойным рельефным крестом, где погребены Никита и Ирина ,умершие в марте 1919 года  — «Подарок от сына Григория Павловича из деревни Виселова» Есть и стела с тройным крестом над прахом Ирины и Андрея Артемьевых, скончавшихся в 1936 и 1938 годах

На ней под не совсем каноничными символами Голгофы – загадочные  буквы ТК. Нельзя пройти мимо небольшого современного памятника черного полированного камня с тщательно выгравированным восьмиконечным крестом. На нем имена: Гурский Ияков (1924-1950) и Иванова Анна (1825 (!)-1945). Две фотографии-молодого парня и старой женщины в темном платке . Внизу-неповторимая эпитафия: «Божьим детям от наследников». 120-летняя бабушка и двадцатилетний правнук?

Однако самым примечательным семейным мемориалом данного (и не только) кладбища являются «могилки» одного из наиболее древних  местных семейств – Андреевых. Мемориал расположен в южном конце центральной поперечной аллеи.

. Он представляет собой арку, опирающуюся на две опоры в форме усеченных пирамид. Под аркой находится двухметровый восьмиконечный Крест из черного гранита, на внутренней стороне которого золотой краской выведены все полагающиеся по старообрядческому канону символы. На наружной стороне арки надпись: «Сооруженъ сыновьями Павломъ и Андреемъ 1929 года». На боковых  «пирамидках» соответственно: «На сем месте погребено тело рабы Божией Марфы  род.1891.ум. 1927 г. г. При жизни звалась Марфой Феодоровной Андреевой» и «На сем месте погребено тело раба Божия Петра род.1856 ум.1921 при жизни звался Петр Феодорович Андреев». На внутренней стороне арки: «Покой Господи душа усопшихъ рабъ своихъ». Внутри ограды —  еще несколько могил  членов этой семьи. Последней из них является захоронение Николая Андреевича Андреева (1930-2002) Николай Андреевич был известным в Латвии  кардиохирургом, профессором  медицины.

Бросается в глаза  и такая особенность Нового кладбища: абсолютное большинство фамилий погребенных образованы от  русских мужских имён собственных: Андреевы, Артемьевы, Алексеевы, Богдановы, Васильевы, Гавриловы, Исаевы, Кузьмины, Лавреновы, Лукъяновы, Матвеевы, Парфеновы, Севастьяновы, Савельевы, Сидоровы, Яковлевы и, конечно, Ивановы. Последние составляют едва ли не половину из упомянутых на памятниках фамилий.

В сборнике «Русские в Латвии» — 3 (изд. Веди,.Рига, 2002) на стр.240-243 изложена  родословная древнего Кривошеевского рода. По  преданию, едва ли не все местные жители ведут свой род от  легендарного Андрея-воина, служившего в войске Ивана Грозного. Другие фамилии односельчан, по  тому же преданию, произошли от имен восьми сынов Андрея–воина: Алексея, Родиона, Лариона, Кузьмы,  Якова, Савелия, Кондрата и Макара-веселого.

Эту родословную удалось проследить по «Поминанию» (типичному предмету  старообрядческой семьи) — зачитанной рукописной книге в деревянной, переплетенной в кожу обложке, куда вписаны имена всех «усопших родителей», начиная с Андрея-воина…Книга эта хранилась в семье Андрея  Петровича Андреева…

Андрей Петрович Андреев  в годы первого Латвийского государства пользовался наибольшим авторитетом у односельчан.  Он в совершенстве знал старообрядческое богослужение, имел дома библиотеку не только из многих богослужебных книг, но и из исторических, философских, публицистических произведений и изданий по агрономии, естествознанию, механике и т.д. И книгами, и почерпнутыми из них знаниями он охотно делился с  соседями, жителями ближних и дальних сел. К нему часто приходили за советами в составлении прошений, завещаний. В его доме бывали не только учителя местных школ, но и инженеры из Даугавпилса, известнейший старообрядческий деятель Латвии И.Н. Заволоко, депутат Сейма М. Каллистратов и др. Свое 12-ти гектарное хозяйство он сумел сделать достаточно доходным, проведя полную мелиорацию, внедрив семипольный севооборот и используя новые орудия труда и методы обработки. На своей усадьбе организовал первый молокосборный пункт с пастеризацией и маслобойней, собственными силами оборудовал кузницу и мастерские. Из различных случайно приобретенных деталей  сконструировал и построил трактор-автомобиль. Так Андрею Петровичу удалось  обеспечить своим детям получение образования. Сын Григорий какое-то время работал учителем в с. Браманишки, дочь Клавдия Андреевна, работая в Бикерниекской средней школе, стала Заслуженным учителем Латвийской республики. О профессоре, докторе медицинских наук Николае Андреевиче говорилось уже выше..Ныне живущие представители  этой ветви рода  являются 13-15 поколением от Андрея-воина…

Это краткие сведения лишь об одной семье, покоящейся на новом Кривошеевском кладбище. Их дальние предки захоронены на СТАРОМ  кладбище, которое вызывает большой интерес   даже при первоначальном знакомстве с этим памятником культуры старообрядчества.

СТАРОЕ  Кривошеевское  кладбище.

 Его небольшая территория вплотную примыкает  с юго-востока к стенам Кривошеевской моленной .   Именно это самое тесное соседство уже само по себе является  свидетельством  если не древности, то весьма почтенного возраста обоих «объектов». Ведь по вековой общехристианской традиции долго считалось, что наилучшее место упокоения —  под стенами храма и, чем ближе к нему, тем лучше.

Со временем городские, да и сельские кладбища по разным причинам удалились от молитвенных зданий. Так что Кривошеево в этом смысле осталось в Латгалии одним из немногих свидетельств  прошлых веков.

Невысокий пригорок, на котором находятся кладбище и моленная, с востока и юга ограничивает небольшая лощинка. Тенистые вековые липы, дубы и березы осеняют последний покой нескольких поколений. Однако, и деревья не вечны — многие из них грозят упасть в ближайшую бурю. Между деревьями в последние годы привольно поднялась молодая поросль кустов.

Еще лет десять назад  кладбище было обнесено проволочной оградой с калиткой от дороги. Сейчас   лишь остатки ограды найдешь в колючих кустах. Из всех захоронений «действующими» являются не больше четырех. Из них образцом порядка и сохранения памяти (и памятников) предков можно назвать «могилки» Мироновых

Заброшенная часть кладбища – центральная –  уставлена различными надгробиями – от еле видного из земли треугольного камня  до высокого металлического Креста на каменном основании  с вылитыми буквами на обратной стороне: «На сем месте погребено тело раба Божия Александра Михайловича Кондратьева, скончавшегося 25 августа 1894г. Жития его было 74 года».

Почти так же малозаметны в траве и камни более правильной формы с  еле выступающим, но отчетливым рельефом восьмиконечного креста. Пропорции изображения иной раз выдают не совсем опытную руку каменотеса. Надписей на таких памятниках при беглом осмотре не обнаружено, возможно, для этого понадобилось бы откопать основание камня. Тем не менее, судя по аналогичным примерам с Володинского кладбища, такие примитивные плиты можно отнести к первой трети 19 века.

Интересны, возможно, даже уникальны на этом кладбище стелы второй половины 19 века. Таких массивных,  до 1.8м в (современной!) надземной части стел насчитывается около 15. Большинство из них являются монолитами —  песчаниковыми плитами прямоугольной в целом формы. Такая плита  обычно расширяется книзу. Верхний же край лишь в одном случае представляет прямую плоскость, на середине которой лежит каменный шар. В остальных случаях верхние грани  срезаны наискось  или закруглены. Некоторые памятники увенчаны изящной волнистой аркой, иногда, опять-таки с каменным шаром.

Лицевая часть памятника  представлена   восьмиконечным крестом с каноническими титлами и знаками. Рельефный Крест находится в  обрамлении из 1-3  рельефных полос или валиков(«жгутов»), повторяющих очертания верхней части стелы. На двойных захоронениях изображены два креста в ряд, каждый в своей небольшой рамке.

Это все типично и для стел других кладбищ. Однако, только здесь, на Старом кладбище в Кривошеево, на  кем-то вывороченной стеле еще в 2002 году мы обнаружили необычную особенность.  И всё это благодаря тому, что этот памятник оказался кем-то вывернут из земли.

Верхняя часть стелы с одним крестом оформлена обычно и весьма скромно. Но вот в подземной части  низким рельефом даны две человеческие фигуры, разделенные перемычкой. Оконтурены только головы и общие очертания силуэта в накинутом длинном одеянии. Фотографию этого памятника мы неоднократно показывали на нескольких международных старообрядческих конференциях 2002-2004 годов. Однако, ни наставники, ни присутствовавшие там российские ученые не могли  дать каких-либо объяснений: они видели это впервые. Оборотную сторону этой лежащей стелы мы не смогли посмотреть: чтобы поднять ее, нужны приспособления и усилия многих людей.

В 2005 году, при более внимательном обследовании этого кладбища, выявилось еще  кое-что необычное. Так, на боковых гранях (ширина ок.26 см) большой стелы  обнаружены силуэты человеческих фигур, по одной с каждой стороны.

Они исполнены в технике очень низкого рельефа, достигают в длину более 20 см.. У силуэта справа из-под одеяния выглядывают две тоненькие ножки (от стопы до голени). В целом  рельефы этой стелы напоминают общие контуры фигур людей в древнерусских лицевых летописях или иконах.

Примерно такие же изображения, только менее четкие, обнаружены и еще на одной безымянной большой цельнокаменной стеле.

Кроме того, она удивила нас еще одной неканонической деталью: на лицевой стороне, под главным  символом – крестом,  на отделенном от него выступом основании камня, найдено еще одно изображение. Весь прямоугольник основания обведен контуром —  узко высеченной линией, и в этой плоскости, тоже только контуром, весьма искусно размещены силуэты двух птиц, обращенных друг к другу. Птицы  с хохолками (голуби?) не вполне одинаковы, контур скупо намечает крылья и  лапки. Между птицами стоит широкая чаша на узкой ножке. При виде этих птиц один из наставников заметил их сходство с подобными изображениями на стенах некоторых древних храмов Новгорода.

Обе описанные выше стелы не имеют датировки. По сходным признакам их можно отнести к 70-80 годам 19 века.

Вблизи от них находится еще одна стела, может, самая массивная на этом кладбище. На боковых гранях особенно заметно, как сильно она расширяется к основанию. Ее правая боковая грань и обратная сторона сплошь покрыта славянской вязью.

Крупные (до 6 см) буквы выстраиваются в строки торжественного пасхального песнопения «Да воскреснет Бог и разыдутся  врази Его». Памятник с таким текстом найден еще и в Володино. Слова этой молитвы имеются  на оборотной стороне каждого нательного  Креста старообрядца.  Может, это надгробия наставников?

Вот ещё стелы с обширными эпитафиями. Некоторые уже трудночитаемы…

Вот, вкратце, самые интересные находки на памятниках Старого  кладбища.  Человеческие фигуры, как и птицы, не обнаружены ни на одном из обследованных нами кладбищ. (В 2007 году найдена еще одна стела на Макаровском кладбище около вышки) Удивительно, как при старообрядческой требовательности к каноничности намогильных памятников во второй половине 19 века, не на городском, а на  сельском кладбище могли появиться такие «вольности»? Или это – отголосок каких-то древних традиций «народного христианства», сохранившихся  только у местного населения в силу каких-то причин, связанных  со временем поселения (или вообще с происхождением) местных русских?

Были ли мастера местными? Некоторые стелы  удивляют  высоким качеством резьбы. И еще одна закономерность, общая для всех виданных нами старообрядческих кладбищ – все каменные стелы неповторимы в деталях.

PS.

Берём на себя смелость высказать удивительно красивую версию объясняющую и высеченные фигуры, и высеченных голубков.

Прочтите ниже приведённый отрывок из духовного стиха «Уж вы голуби, голуби…», и вы всё поймёте…

 

Уж вы голуби, вы белаи,
Мы не голуби, мы не белаи,
А мы ангелы хранители,
А мы праведным душам покровители,
А мы грешным душам спасители,
По воздуху летали мы,
Чуду дивнаю видали мы,
Как душа с телом расставалася,
Расставалася прощалася.
«Прощай тело моё, прощай белое,
Тебе тело моё во сыру землю идти,
А мне душе на суд праведный идти»…